Дело «Виктории»: суд допросил детей, прыгавших во время пожара со второго этажа горящего корпуса. Фото

Сегодня в Киевском райсуде допросили двух девочек — Олю Задорину и Катю Циприанович, которые находились в лагере «Виктория» в день трагедии. Их обоих признали потерпевшими по делу директора сгоревшего лагеря «Виктория» Петроса Саркисяна.

Суд должен был проводить допрос в режиме видеоконференции, чтобы не травмировать их психику, однако из-за плохого качества звука на видео, одной из девочек пришлось давать показания лично в зале судебных заседаний.

Дети рассказали, что жили вместе они в комнате №9 на втором этаже сгоревшего корпуса. Во время пожара вместе с худруком танцевального коллектива «Адель» Татьяной Егоровой и еще одной соседкой по комнате девочкам пришлось прыгать со второго этажа на тротуарную плитку.

Оля Задорина, которой на момент пожара было 11 лет, рассказала, что во время пожара их разбудила худрук Татьяна Егорова. По словам Кати Циприанович, дети и худрук попытались выбежать через коридор и выйти на лестницу, но там было очень много дыма. Тогда Егорова сказала, что нужно вернуться в комнату и намочить полотенца, чтобы не упасть в обморок от угарных газов. После этого они снова выбежали на балкон, но спуститься по лестнице на первый этаж из-за пламени и дыма уже не смогли — пришлось прыгать. Причем, утверждают обе допрошенные девочки, внизу был вожатый лагеря, который никак не отреагировал на просьбы о помощи и просто ушел. Когда они прыгали, по словам Циприанович, половина корпуса уже была в огне, а пожарных еще не было.

«Мы спрыгнули. Сначала Оля, потом я, потом Амина Ибрагим и последней — Татьяна Олеговна (Егорова — ред.). После падения Оля встала и пошла, но она сильно кричала от боли. Амина была без сознания, а Татьяна Олегован тоже неудачно приземлилась на спину», — рассказал Катя.

В итоге, Оля получила компрессионный перелом позвоночника, а Катя ушиб пятки. Оля Задорина говорит, что чувствует себя уже нормально. Однако с танцами пока пришлось завязать.

Она же рассказала, что при заселении никакого инструктажа по действиям в случае пожара не было. Тем не менее, в лагере ей нравилось все, кроме питания и того факта, что вода из кранов билась током. По словам Оли, током билась вода во многих комнатах. Она напрямую взрослым на это не жаловалась, но утверждает, что они были в курсе этой проблемы.

Как рассказал Катя Циприанович, с момента прыжка и до момента, когда детей пересчитали, поняв, что девочек из комнаты №11 нет, прошло минут 20. В это время и появилась версия, что девочки якобы просто испугались и убежали в сторону моря.

Что же касается срабатываний пожарной сигнализации, то ее дети за время отдыха слышали раз или два. Также, говорит Катя, в некоторых комнатах были проблемы с замками на входных дверях. Детей из комнаты на первом этаже пришлось как-то вытаскивать через окно. Подобные проблемы периодически были в комнатах №10 и №11. Именно в 11 комнате и жили трое погибших детей.

На вопрос прокурора Оксаны Моско о запирании дверей на ночь, девочки сказали, что закрывались они лишь раз — в самый первый день.  

Адвокат Саркисяна Игорь Карпов поинтересовался у девочек, работал ли с ними какой-то психолог, кроме школьного. Они сказали, что нет. А еще защитник директора лагеря задал ряд вопросов о фактических обстоятельствах спасения детей, с кем девочки обсуждали обстоятельства произошедшего, что у них в пожаре сгорело и даже из какого материала были сделаны их сценические наряды.

Также Игоря Карпова интересовало, кто и как «готовил» обоих детей к допросу и известна ли им Оксана Лищук — одна из мам, по профессии психолог, чей ребенок также входит в танцевальный коллектив «Адель». По словам девочек, Оксану Лищук они знают, но в качестве психологов с ними работали лишь специалисты со школы.

Стоит отметить, что Игорь Карпов подозревает Оксану Лищук во влиянии на показания детей. Этому, утверждает он, есть четкие доказательства. На предыдущем заседании он даже просил судью не допускать Лищук на суды. Судья Виктор Чаплицкий, однако, заявил что Лищук не является стороной по делу, поэтому никаких мер к ней он применить не может. Сама Оксана Лищук утверждает, что понятия не имеет, какие к ней могут быть претензии со стороны адвокатов Саркисяна.

Больше всего времени на сегодняшнем заседании ушло не на допрос девочек, а на дебаты вокруг роли Татьяны Егоровой и ее кипятильника в возникновении пожара. Напомним, что действия худрука «Адель» стороны процесса оценивают совершенно по-разному.

Суд решил допросить в качестве потерпевшей мать Катя Циприанович Марию. Она подтвердила, что через месяц после пожара с детьми по отдельности общались и записывали их показания на видео. Нужно это было, чтобы самим разобраться в ситуации, восстановить хронологию событий. Из показаний детей, утверждает Мария, и стало известно, что кипятильник Егоровой включен в сеть не был. Более того, Мария Циприанович заявила, что благодарна Егоровой за спасение своей дочери.

Сягровец спросила Марию, как она относится к тому, что согласно данным экспертизы пожар начался именно в комнате худрука. Она ответила, что причиной пожара могло стать короткое замыкание.

источник: pushkinska.net